Эта история о том, что получится если перенести стандартный американский ужастик в суровые реалии нашего постсоветского сегодня.
Все совпадения случайны, все имена изменены.
Автор, хоть и не употребляет семечек, но ничего против них лично не имеет.
Экзорцист третьего разряда.
Воронеж! Как прекрасны твои широкие проспекты и загаженные дворики.
Разобранные на металлолом трамвайные линии и тополиный пух, забивающийся по весне во все не защищенные природные отверстия. Как радуют глаз рекламные щиты поверх сталинской лепнины, новостройки в историческом центре, Благовещенский кафедральный собор, спрятавшийся в отжатом у детей парке за тяжелым кованным забором с символами безвременно покинувшей нас социалистической эпохи, да забытые еще при Брежневе пригороды.
Эта история могла случиться в любом месте нашей необъятной Родины, но случилось именно тут, в пригороде Воронежа - Придонском.
Дядя Ваня, а для друзей просто "Михалыч", слесарь-сантехник третьего разряда, после сложного трудового дня сидел в своей каптерке и пропускал заслуженные «по чуть-чуть». Пить в одно лицо дяде Ване запрещала религия, поэтому, прежде чем влить в себя "наркомовских сто грамм", он ритуально прикоснулся стаканом к гипсовой лысине Владимира Ульянова Ленина и провозгласил: "Ну, Володь, за тебя! Дай Бог здоровья..." В этот момент всё и началось.
Скрипнув петлями обшарпанной двери в помещение ввалилась зловредная гадина. Вид её был настолько отвратителен человеческому глазу, что описать оную без использования не нормативной лексики в принципе не представлялось возможным.
Единственное что диссонировало с образом инфернального существа - спортивный костюм Abidas синего цвета, разодранный в самых неожиданных местах.
Гадина пробежала по потолку, переместилась на стену и, с силой оттолкнувшись от плаката 1987 года выпуска «Экономика должна быть экономной», сбила сантехника с табурета, прижав к полу всем своим тщедушным весом.
"Ёперный театер!" - только и смог выдохнуть Михалыч, почувствовав рядом со своей шеей зловонное дыхание твари. Дальнейшее развитие событий трудно поддается мирской логике.
Кое-как сопротивляясь натиску супостата, сантехник был уже морально готов признать свое поражение, когда пред его внутренним взором предстал мужик в простыне, с пионерским горном под мышкой и ксеноновым засветом в районе темечка. Мужик на распев затараторил что-то на непонятном языке. Затем нахмурился и уже на чисто русском заявил: «Чё разлёгся? Мочи нечисть!».
Зрение вернулось к сантехнику. Откуда ни возьмись в его руке оказался сияющий светом разводной газовый ключ, которым он и приложил тварь по черепу, с какого-то перепугу крикнув попутно: «Изыди, сука!» Тварь закатилась под верстак, содрогнулась в конвульсии и затихла.
"Ипатий коловратий!..." - только и присвистнул сантехник, недоверчиво разглядывая сияющий инструмент - "Урановый поди подсунули... Не. Чернобыльский привезли. Как пить дать чернобыльский. Вот ведь коммерсанты, идрить их колотить!". Меж тем под верстаком наметилось какое-то движение. Крупные, размером с горох, мурашки пробежали по спине Михалыча и затерялись где-то в недрах задней полусферы штанов, которая в тот же миг была обильно почесана.
- Эй, жертва ГМО! Выползай давай! - прикрикнул повелитель водопроводов, готовясь произвести предупредительный удар в голову.
Однако вместо адской сотоны из под верстака выбрался Васюта, студент-ПТУшник, проходивший производственную практику под неусыпным контролем Михалыча.
- Дядь Вань, за что?! - проблеял студиозис потирая затылок. - Так и убить можно. Я что, на рогах приперся что ли? Нифига не помню как сюда пришел. Вот как семечек у бабки взял — как отрезало!
- У какой бабки? - с подозрением спросил сантехник.
- Да я почем знаю? Бабка как бабка. Постоянно на рынке семечками торгует. Нормальные семки, не горелые и не тухляк. Всегда беру. А сегодня вот к клубу приперлась с теми семками, мы как раз с пацанами по пивасику взяли перед дискочем и тут она. Угощайтесь, говорит, ребятки. Семечки особые, таких еще не пробовали.
- Пойдем-ка, Вася, твою бабку искать. - Михалыч многозначительно погладил святящийся ключ — Не хорошее у меня предчувствие. Ой не хорошее...
Вышли минут через пять, предварительно посидев на дорожку, опрокинув на посошок и вооружив Василия болторезом. Улица встретила силы добра ночным мраком, потушенными фонарями, моросящим дождиком и истошным криком «Чёрные глаза» из пролетевшей мимо заниженной Приоры. «Не к добру» - определил сантехник.
Идти до клуба было не далеко. Нужно было пройти через дворы нескольких многоэтажек, пересечь дорогу, миновать несколько хрущевок и вот уже маячал впереди оплот местной культуры.
Неладное они почуяли уже через несколько минут после выхода. То от одного, то от другого подъезда отделялись святящиеся точки и пристраивались к ним в арьергард. «Хоть бы пронесло, Пусть это будут сигареты» - запричитал студент. Но по синхронному движению точек было ясно — не пронесло.
К моменту когда дядя Ваня с Васютой пересекали тонкую асфальтную полосу дороги в разрывах туч блеснула полная Луна. Ее холодный отблеск высветил тварей взявших в коробочку сантехника со студентом. Тягучим кровавым киселем с изогнутых клыков ублюдков обильно капала слюна. Изодранные спортивные костюмы и шорты с олимпийками с трудом прикрывали узловатые изломанные тела. В глубоко посаженных, святящихся красным газах, не было и намека на интеллект. Только всеобъемлющая ненависть.
- Дядь Вань, это упыри? - поинтересовался студент слегка заикаясь.
- Еще какие — согласился слесарь-сантехник оглядываясь в поисках укрытия.
Укрыться им не дали. Первая тварь атаковала в лоб, высоко подпрыгнув прямо с хода, истошно завыв в воздухе и сокрушенно выдохнув, налетев в финальном отрезке пути на сияющий ключ сантехника. Остальные адовы твари тут же смекнули что напором старого работягу не взять и принялись кружить вокруг людей подобно волчьей стае.
Шаги Михалыча вдруг приобрели кошачью легкость. Казалось он приобрел возможность смотреть во все сторону одновременно. Он видел кружащие вокруг них семь пар горящих глаз. Неистово размахивающего болторезом и отчаянно матерящегося Васюту. Закатившуюся в кусты первую особь. Ту которая так неосторожно прыгнула в самом начале. Её трясло и изгибало. «Трансформируется» - догадался сантехник - «Вот только в кого?».
В следующую атаку кинулось сразу трое упырей. Одна тварь огребла по хребту и с воем отвалила, вторая извернулась, но успела зацепить за штанину, третья и вовсе сбила с ног пошатнувшегося слесаря, но тут же отлетела в сторону получив удар болторезом.
- Молодец, студент! - крикнул поднимаясь слесарь-сантехник и в этот момент оставшиеся изверги схватили смелого ПТУшника и уволокли в ночь.
- Дядя Ваня!!!.. - послышался удаляющийся крик.
- Васюта! Держись! Я найду тебя! - прокричал Михалыч, подобрал своё оружие и кинулся вдогонку. На покинутом поле боя два очухавшихся пацана пытались понять что произошло и как они сюда попали.
Над площадью перед клубом витал незримый дух Владимира Ленина. Ровно в том месте, где стоял памятник вождю пролетариата, демонтированный под предлогом реконструкции, но так и не вернувшийся на место, рубином мерцал призрак коммунизма. Своей дланью он четко указывал на здоровенный тополь по ту сторону дороги, где сгустились зловещие тени. Дядя Ваня благодарно кивнул призраку, покрепче сжал ключ и пошел в наступление.
- А ну выползай, кто там есть! - прикрикнул Михалыч подойдя к дереву.
- Чё кричишь, старый? Чай не на демонстрации. - послышалось в ответ и отделившаяся от тополя тень приобрела образ коренастой бабки.
- Авдотья! - ахнул Михалыч — я со школьной скамьи считал тебя ведьмой, видать не прогадал.
- А ты, как вижу, до сих пор идейный — кивнула бабка на сияющее орудие пролетариата — Небось и партбилет до сих пор дома хранишь, а? Всю жизнь был правильным, аж зубы сводило. Ну и как оно тебе теперь с голой жопой, а? Получаешь удовольствие от государственной заботы?
- Ты мне партбилетом в рожу не тыкай! - завелся дядя Ваня — я жизнь прожил так что и умереть не стыдно!
- Ну тогда и подохни! Взвизгнула бабка и из за спины её вышла толпа вурдалаков.
В первом ряду они держали упирающегося Василия.
- Дядя Ваня! - взвизгнул студент — Брось меня! Спасайся!
- Какой отзывчивый молодой человек! - умилилась бабка Авдотья и вынув из кармана горсть семечек дала знак упырям отпустить студента — На вот, угостись, милок.
- Вася, нет! - закричал Михалыч, но Васюта уже сгреб сгреб а ладонь черный наркотик и закинул в рот несколько семян.
- Нельзя просто так взять и не полузгать семок! - наставительно подняла палец вверх Авдотья, в то время как тело Василия выкручивало и ломало, обращая студента в очередного подвластного бабке упыря.
- Но зачем?! - попытался воззвать к гласу разума сантехник.
- А чё бы нет? - пожала плечами бабка. - Считай сорок лет отработала на государство и что теперь? Пенсия такая и цены такие что сдохнуть дороже чем выживать. Всё дорожает. Крупа, макароны, греча. Дочка с зятем уехали в столицу, потому как только там и можно нормально заработать на содержание троих детей. Внуков который год не вижу! Зачем так жить-то? Ты, старый, думаешь я одна такая?! Да нас сотни! Мы распространим адские семечки по всем городам России, а потом и мира! Мы устроим Армагеддон! А теперь умри! Ребяты, ату его!
Адская свора взвыла и одной волной кинулась на Михалыча. Впереди всех летел бывший Васюта. Он широко расставил когтистые лапы, истошно завыл и тут же получил сияющим ключем по черепу.
- Первый пошел! - констатировал слесарь-сантехник, удобней перехватывая ключ и вновь нанося удар.
Одним за одним упыри отлетали в разные стороны, их начинало трясти и курочить в обратной трансформации, но бабка Авдотья была на стороже. Она тут же подлетала к поверженным упырям и заталкивала им в пасти новую партию семечек.
Бой шел вот уже несколько минут, но его исход так и оставался неопределенным. На стороне упырей было численное преимущество, на стороне Михалыча — правда и значок ГТО, нацепленный на разодранную уже спецовку.
Сияющий ключ набивал шишки и считал рёбра. Упыри с воем кружили вокруг дяди Вани, представлявшего из себя в этот миг смесь Перуна, Тора и Хрущева, обещающего американцам показать кузькину мать.
Среди всей этой вакханалии громом разнесся горестный крик бабки Авдотьи. Она стояла рядом с трансформирующимся упырем и выворачивала на изнанку карманы в безуспешных попытках найти хотя бы одну семечку.
- Говно твоя рыночная экономика! Надо было планировать! - закричал Михалыч, сметенный наконец биомассой упырей, и последним отчаянным движением метнул ключ прямо в старую ведьму. Сияющий металл прошел по баллистической траектории и уткнулся в сморщенный старушечий лоб. В тот же миг засыпающий поселок озарила ксеноновая вспышка. В небе проявился образ давешнего мужика в простыне и с горном. Громогласный звук его дудки разметал толпу вурдалаков и последнее что увидел дядя Ваня отрубаясь — большой палец адресованный ему с небес.
Рассветало. Роса сполоснула редкую, грязную, чудом не вытоптанную траву придорожного газона. Пацаны поднимались на ноги, со сдавленными стонами хватались за головы, тихим матом поминали непонятно когда выпитую палёную водку, да потихоньку расходились по домам.
Михалыч с трудом поднялся на ноги и по доброму матернулся, глядя на спящего рядом Васюту. Студиозис мелко похрапывал, посасывая большой палец правой руки и слегка суча одной ножкой.
След бабки простыл словно её и не было. И только смятый бумажный кулек, в какие обычно насыпают семечки, мрачно напоминал о событиях минувшей ночи.
- Итижи-пассатижы — выдохнул дядя Ваня поднимая с земли заметно потускневший ключ. - Сотни их, хляб их твердь отца и всех родных. Армагеддон они хотят, ладушки-оладушки. А бакс по семьдесят две копейки им не отсыпать? Ниче, старушки, еще свидимся...
И Михалыч, напевая «Если снова над миром грянет гром» ушел в рассвет.
© Thor
Свежие комментарии