Когда-то, в прошлой жизни я спокойно относилась к этому элементу национального костюма, в котором периодически приходилось плясать на разных мероприятиях, в которых участвовал наш детский хореографический ансамбль.
Потом этот предмет одежды на какое-то время выпал из поля моего зрения, возникнув со временем в виде обязательного атрибута периодически мелькающих в новостях и телевизоров украинских националистов, которые потихоньку потянулись во власть.
А потом начали происходить события, которые постепенно формировали чувство отвращения к рубашке с узором. Потому что: а) ее стало слишком много б) ее начали агрессивно навязывать в) те, кто в нее облачались, стали представлять все большую угрозу для таких, как я.
С 2014-го года я не выношу ничего того, что когда-то казалось милыми атрибутами сельского этнографического фестиваля.
Меня воротит от укрмовы, украинской символики, всех этих веночков, ленточек, вышиванок и прочих элементов их национальной гордости, с которых в буквальном смысле реками стекает наша кровь.
И их вышиванка – это не просто одежда. Это символ.
Для них – их мифической боротьбы за свою мифическую национальную идентичность.
Для меня – геноцида детей и мирных жителей Донбасса, который приобрел чудовищный размах и теперь пожирает все русское и всех русских, которые попадаются на их пути.
Поэтому, когда они выходят на улицы в этих своих вышиванках и толпами бесцельно слоняются по улицам, выкрикивая лозунги, с помощью которых они пытаются убедить себя в том, что не твари они дрожащие, а право имеют – у меня перед глазами, как в кино, начинают мелькать события, забыть которые я не смогу никогда. И виновата в этом вот эта самая толпа в вышитых рубашках, страстно мечтающая нарядить всех, кто не с ней, в полосатые пижамы и пиджаки с желтыми звездами.
Юлия Витязева, специально для News Front
Свежие комментарии