Глава двадцать седьмая.
Беда пришла на остров Раин. С мрачного севера, легкими шагами, не сотрясая земли, появилась она в изумрудных сумерках на берегу озера Чорно. Без армии губителей, сопровождаемая лишь ручным демоном и служанкой. Бабка кошмаров, ужас нашего народа, проклятие племени свидаамов, называла себя Ритой и я был первым, кто ее повстречал.
Всем известно, что добрые боги Бадера и Шуха, велят слушать наставления «майны», а злые демоны Уда и Моск, будят в человеке сомнения и глупость. Они, демоны, удержали мои руки и я опустил лук.
Рита с служанкой сбросили одежду и забежали в воду, а ехиатойец сел на берегу. Я положил лук и вышел из зарослей папоротника. Они не испугались. Уже это должно было меня насторожить. Наоборот, женщины разглядывали меня с любопытством, вовсе не стесняясь собственной наготы.
- Привет, - сказала служанка, которую, как я узнал потом, звали Пенелопа – ты местный?
«Майны» учат разговаривать с людыноподобными, но я пластун, а не сотник. Так что особым даром к переговорам не обладаю.
- Ну что молчишь? – хихикнула Пенелопа – Или ты немой?
- Отстань от мальчика, - весело одернула подругу Рита – он засмотрелся и у него гормональный клин.
- Нету у меня никакого гормального клина! – мне было неприятно, что какие-то пришлые мне указывают когда говорить, а когда молчать.
- Нет, так нет. – добродушно ответила Рита, вышла на берег и принялась выжимать волосы. Толи специально, толи от природы соблазнительная, каждая ее поза вызывала ноющее чувство в паху – Меня Рита зовут.
В воде Пенелопа, а мрачный ехиатойец это Гаврилыч. Он заблудился, похоже, вот и надулся. А тебя как зовут?- Панс. – ответил я, пытаясь сообразить, как их на остров заманить. Эх, наивный, я полагал что знаю, с кем имею дело.
- Привет, Панс. – еще раз поздоровалась Рита – Мы в Шибалбу идем, дорогу подскажешь?
- Там же одни язычники живут! – у меня в голове не укладывалось, как кто-то может добровольно идти в Шибалбу, рассадник культов демонов Уда и Моска.
- Ну, язычники и что? – не поняла Рита – Нам на денек к ним заскочить, кое-что узнать и дальше двинем.
Вот об этом и говорится в «майнах», людыноподобные не различают святого и грешного. Как бы не были они похожи на людей, сущность их греховна и отвратительна. Ну что же, они сами выбрали свою судьбу. В голове мелькнула греховная мысль, насланная Моском, что в любом случае, я бы поступил так же, но я привычным усилием отогнал ее.
- Я дороги не знаю, - ответил я – но могу проводить в наш город Лов. Сотники знают дорогу.
- Спасибо, Панс! – улыбнулась Рита и принялась одеваться.
- Сейчас к этой заводи лодку перегоню. – сказал я и пошел в заросли.
Лодка стояла рядом, за густо поросшим папоротником мыском. Но я хотел послушать о чем они говорят.
- Рита, - подал наконец голос ехиатойец – я не заблудился, просто нам надо было обойти топь.
- Ага, как же. – поддела Гаврилыча Рита – Сколько ты говорил нам топать до Шибалбы? Мы три дня как уже там должны быть. Не заблудился он, как же.
- Ну ладно-ладно. – раздраженно ответил Гаврилыч – Чуть восточнее взял. Но теперь я точно знаю где мы. Это вулканический остров Каркат на озере Лумарут. Отсюда за день доберемся до Шибалбы.
- Вот и хорошо, - согласилась Рита – но вернее будет у местных дорогу спросить.
- Рита, - Гаврилыч, как все мужчины, ненавидел переспрашивать дорогу, почему-то это считалось унизительным – про это место плохие слухи ходят. Мол, люди пропадают и всякое такое…
- Демон боится призраков? – усмехнулась Пенелопа.
- Ой, катитесь! – пробурчал обиженно ехиатойец – Я вас здесь подожду.
Я довольно улыбнулся и пошел за лодкой. Женщины были нам нужны, а ехиатойец нет. С ним можно будет разобраться потом. Озеро Чорно, что красный назвал Лумарут, очень глубокое и хранит на дне много тайн. Отвязав лодку, я тихонько отплыл на сотню шагов, а потом уж, не скрываясь и громко плеская веслом, подплыл к троице.
- Это что? – ткнула пальчиком Пенелопа на мою лодку – Мы на этом поплывем? Да это куча хвороста!
- Цыть! – прикрикнула на нее Рита с командирским звоном в голосе – Тут тебе не гданьские верфи. Лодка отличная, Панс. – обратилась она уже ко мне – Сам делал?
Я молча пожал плечами. Разумеется сам, кто еще мне будет лодку делать? В душе разрасталась неприязнь и злость к этим бабам. Что к наглой Пенелопе, что к снисходительно-оскорбляющей Рите. Чувства обещали перерасти в святую, предписанную «майнами», ненависть и это было хорошо.
Гаврилыч подозвал Риту и шепнул ей на ухо:
- Не хорошо пахнет, от этого человека. Не едь.
- Да ладно тебе, смотри на него, - отмахнулась Рита – соплей перешибешь, что он нам сделает?
Они старались говорить тихо, но я с детства развивал слух и отлично слышал их переговоры. Труднее было оставаться невозмутимым. Как на охоте, ты не должен проявлять интереса к сове, пока не придет момент стрелять.
- Ладно, Панс, - весело сказала Рита подходя к лодке – покатай девушек.
Пока мы не отплыли на пару сотен шагов, я нажимал на весло, уж очень я неуютно чувствовал рядом с красным гигантом. Рита предложила помощь, на что я резонно ответил, что второго весла нет. После девушка просто наслаждалась поездкой. Пенелопа поначалу вцепилась в борта, потом чуть отошла.
- Ты тут давно находишься? – спросила Рита, я промолчал и она перефразировала вопрос – Давно Сдвинулся?
- Пятьдесят шесть лет назад. – нехотя ответил я. Вообще, мне хотелось, чтобы они молчали, но как заткнуть двух говорливых женщин не калеча их, «майны» не объясняли.
- А из какого времени? – любопытство Риты было не просто удовлетворить.
- В Черную Зиму.
- Ага. – Рита поняла, что я не расположен поболтать и умолкла.
Раздражение к женщинам только усиливалось. Вот зачем им понадобилось знать откуда я? Прошлое было куда хуже острова Раин. Здесь по крайней мере, не было бесконечного холода и радиации, от которой слазит шкура клочьями. Нет, Бадера и Шуха проявили милость, отправляя свидаамов в это место.
Усеченная гора потухшего вулкана, заслонила половину неба. Вскоре мы подплыли к, связанной из жердей, пристани. Узкая полоска пляжа упиралась в скалистый массив. Я привычно пошел по ступенькам наверх, показывая дорогу. Каменистый подъем сменялся террасами, где на богатой почве росли грибы, папоротники и хвощи. Люди видели меня, двух чужачек и бросали дела. Давно уже у нас не было пополнения. Старшие вели себя с достоинством, только улыбались, а вот молодежь иногда не сдерживались и старались погладить, а то и ущипнуть женщин. Наконец показались побеленные хижины Хорива.
Кто-то успел предупредить сотников и они встречали нас на площадке перед главной хижиной, называемой еманом. Именно здесь вершились молитвы, суд и оглашалась правда от Бадеры и Шухи.
- Кого ты привел, Панс? – спросил сотник Голота, поправляя праздничную, красиво плетеную циновку на шее.
- Двух людыноподобных женщин к нашему столу. – я старался говорить торжественно, ведь это был ритуал, а Бадера и Шуха внимательно следят за нами.
- Ну, добрый поступок. – так же торжественно сказал Голота.
Он трижды подпрыгнул, в молитве и остальные присутствующие подпрыгнули следом. Все, кроме дикарок, те стояли с круглыми от удивления глазами.
- Если вы не против, – спросила Рита – мы хотели бы узнать дорогу к Шибалбе.
Люди на емане заворчали. Хотя что еще ждать от людыноподобных дикарок? Ни в ритуале, ни в молитве, ни даже в познании «майнов», они не разбирались. Голота жестом заставил остальных молчать. Осталась последняя проверка, чтобы узнать люди они или подделки созданные Удом и Маском. Старая Тима принесла из главной хижины глиняную миску с мясом. Голота подхватил ее из дрожащих старческих рук и протянул женщинам:
- Ешьте!
Пенелопа схватила миску. Я подумал, может быть Пенелопа настоящий человек, но я ошибался. Рита выбила миску из рук подруги
- Не вздумай! – сказала она.
- Ты обалдела, гиперборейка? – окрысилась Пенелопа.
- Это не мясной червь, не рыба и даже не сова. – прошептала Рита – Это мясо млекопитающего. Единственные млекопитающие в аду – люди. Это человечина.
Пенелопу стошнило. Голота усмехнулся в усы и приказал:
- В стадо их! – крикнул он – А вечером они будут к столу!
Свежие комментарии