Кап… Кап… Кап…
Это медленно по трубочке в меня входит жизнь, вернее то, что должно её заменить.
Перед тем как вновь отключиться, я успела сказать, что отказываюсь от переливания крови.
—…мать, вашу! — услышала я тогда.
Мужчина, ну что же вы так ругаетесь? Я, всё-таки, женщина, хоть и слегка бессознательная.
То есть, периодически теряющая сознание.
Нет, ну что вы, я не фанатичка. Кровь – это жизнь.
А зачем мне чужая жизнь? Мне бы со своей разобраться.
— Ирочка, что у нас там со второй положительной? — меня явно не хотят слышать.
Собирая остатки сил, я кричу, вернее мне кажется, что я кричу.
На самом деле зловещим шёпотом я грожу засудить и его и эту клятую больницу, если они сейчас это сделают.
Вы про права пациентов слышали? Я требую заменители и альтернативное лечение.
Да, я именно та, продвинутая, нет, не фанатичка. Ну что же вы всё время меня оскорбляете?
— Нет, вы посмотрите на неё, — да, посмотрите на меня. Правда, я сегодня слегка не в форме. Но, думаю в моём состоянии, это простительно.
— Еле дышит и ещё свои права тут качает.
Михаил Петрович, кажется, так вас называла Ирочка? Так вот, Миша, неужели вы не знаете, что …если женщина про-о-о-осит…
Ой, что-то я сегодня не в голосе. Да, вы правы, и шутить изволю. Как-то мне сказали, что и лёжа в гробу, я буду продолжать улыбаться.
Миша, куда же вы? Ну, вот, только мы начали как-то с вами общаться… И я улета-а-а-а-ю…
Там капает… Здесь дышит… Тут пищит…
Ощущаю себя космонавтом. Кругом трубочки какие-то, проводочки. А я уже давно в состоянии невесомости.
То есть я ещё вроде здесь. Но меня уже как будто нет. Я в тамбуре между «до» и «после».
А кто говорил про свет? Ну, да! Тот, который в конце тоннеля?
Враки всё! Ничего здесь нет. Это там, у Алисы в Зазеркалье, начиналось что-то новое и интересное.
А здесь, по эту сторону жизни, ничего нет. Скукота!
Каждый день одно и то же. Утренний обход. Михаил Петрович интересуется, как дела у той сумасшедшей.
Ну, да. Это он про меня. Нет, ещё не пришла в себя. Тогда он подходит и начинает деловито меня ощупывать и тыкать фонариком в глаза.
Какая бесцеремонность! А с виду вроде такой приличный мужчина! Женщину надо сначала на свидание пригласить.
Цветы. Шампанское. Пирожное. Ну и всё такое. А уже потом начинать её домогаться. И вообще, Миша, вы не в моём вкусе.
Нет, я не хочу приходить в себя. Мне и здесь неплохо. А что? Столько времени есть подумать, поразмыслить.
Здесь я в отпуске. У меня отпуск от жизни. Бессрочный. И к вам я пока не спешу.
Устала я от вас. Недобрые вы. Злые какие-то. Колючие. Себя не жалеете. Меня не жалеете.
Хотя чего меня жалеть. Как вы все говорите? Сильная? А вы знаете, когда женщина становится сильной?
Нет? Хотите, открою вам самый большой женский секрет? Хотите? На самом деле нет сильных женщин!
Есть нелюбимые. Вот и я…сильная.
Как только тебе сказали, что ты сильная, всё - получи и распишись!
Отныне все заботы, неприятности, переживания – это твои проблемы. И решай их сама.
А я маленькая. Мне страшно. Я на ручки хочу.
Ой, что-то я как представила! Это же, какие ручки-то должны быть, чтобы удержать такое сокровище?
РУЧИЩИ!
Правда при вашем-то трубочно-капельном питании всё, что так старательно все эти годы наеда…сохранялось, быстро потеряет свои округлости и выпуклости.
Останется одна сплошная впуклость.
Нет, не спешу я к вам.
Ну, что я там у вас не видела? Ваши маски, которые вы надеваете, чтобы казаться добрыми и участливыми?
Лицемерие, прикрывающееся заботой? Предательство, скреплённое дружеским рукопожатием?
Ваши речи источающие мёд, на поверку оказываются горькой ложью. А за красивыми словами о любви скрывается измена.
Всё это я уже видела. Чем вы меня удивите?
Мне холодно с вами и неуютно. И поэтому я побуду пока здесь. В состоянии между «до» и «после».
Я ещё не решила куда мне. Хотя я уже устала разговаривать сама с собой. А вы меня не слышите.
У вас там своя жизнь. Послушайте, а если так…
Небо голубое-голубое. И целое поле ромашек. И лепесток за лепестком… Любит… Не любит… И чтобы всегда обязательно ЛЮБИТ!
И лужи. Большие тёплые лужи после дождя. И чтобы обязательно босиком!
Прогулки при луне. Счастливый смех. Шёпот и поцелуи. Долгие. Жаркие. И чтобы обязательно до утра!
А ещё фейерверки. Воздушные шарики. Шоколадные конфеты. И моё любимое мороженое. С фисташками!
— Михаил Петрович! Там сумасшедшая очнулась!
Я вернулась к вам. Удивляйте меня…
© Copyright: Лина Гарбер, 2013
Свидетельство о публикации №213110501392
Свежие комментарии